«Это слово – сплошной туман и недоразумение."
Стиглиц и другие творцы имеющей эстетическую ценность фотографии рубежа ХХ века обычно называли свои снимки изобразительными (пикториальными), а не художественными. При этом сами они, конечно, считали их художественными, но не использовали это слово, отчасти потому что заслуженные живописцы могли расценить это как посягательство на свои права. «Мы зовемся пикториальные фотографы, - говорил ведущий французский пикториалист Роберт Демаши, - потому нам дорога жизнь.
читать дальше Вот мы и держимся от слова "художник" подальше». Несмотря на подобную дипломатичность, пикториалисты стремились создавать картины, то есть делать эстетически значимые фотографии. В слове "пикториальный" был намек на живопись, на визуальный феномен живописных полотен, эстампов и рисунков. Применительно к фотографии это прилагательное впервые употребил Генри Пич Робинсон в 1869 году, когда вышла его книга "Пикториальный эффект в фотографии: советы фотографам по композиции и распределению светотени".
Наряду с "пикториальной" существовала и "питорескная" фотография. Одно время многие использовали эти слова как синонимы и считали "питорескность" вершиной фотомастерства. Как питорескную свою работу представил Стиглиц на демонстрации изображений с помощью "волшебного фонаря" в 1896 году, он же назвал свое портфолио "Питорескные наброски Нью-Йорка и другие этюды". Однако уже в наше время Ульрих Келлер отметил, что хотя слово "питорескный" изначально и значило "высокохудожественный", во второй половине XIX века оно стало ассоциироваться с милыми туристическими картинками в книгах для обывателей и иллюстрациями в журналах, то есть с фотопродукцией, для Стиглица неприемлемой. Наблюдение Келлера подтверждает Чарльз Г. Кэффин, рассуждавший о "питорескности" как в статье для Camera Notes за 1901 год, так и в ключевой своей книге "Фотография как искусство":www.realshot.ru/articles/pictorial.html